Пять однострочников, так сказать, в честь Тошибы-куна

[TheMadTeaParty]

Часть первая. Вторая будет готова на выходных. А потом я таки возьмусь за конкурсную...

Пепел. Гилберт. 595 слов

Зажигалка надрывно щелкает, пытаясь выжать из себя хоть искру. Еще несколько раздраженных щелчков — крошечный дар Прометея все же явил себя миру. Затяжка. К серому, поддернутому тучами, небу потянулась сизая струйка дыма. Я проследил за ней глазами, снова затягиваясь. В голове странно пусто, только одна мысль гулко бьет по вискам: "Все закончилось". Все закончилось? Да, закончилось. Уже десять лет как. Однако воспоминания так свежи, что, кажется, это случилось вчера. Да и забудешь ли такое?! В тот день... В тот день я разом лишился всего, что годами создавал и отвоевывал. Ради чего жил. А что получил взамен? Бездна больше не принимает никакого участия в делах мирских, она снова стала "прекрасным сияющим миром". Миллионы спасенных жизней за сотню оборванных и десяток разрушенных — разумно. Разумно?Что есть разумно, черт?! В моей голове все странно перемешалось, сместились все понятия, поменялось все восприятие мира в целом. Кажется, теперь я могу невозможное — я немного, но понимаю Брейка. Только вот... Теперь это не нужно ни мне, ни ему. Я схожу с ума. Ну и правильно — в новом мире нет места старому мышлению, нет места старым воинам. Воинам... До чего же пафосно.
Меня интересует только одно: почему Я выжил? Я. Только я. Почему я, например, не последовал примеру Шерон? Она... Она пошла за своим "Братиком". Почему я не пошел за Озом? Выходит, я и не был ничуть ему предан? Выходит, все, для чего я жил — пустая иллюзия?
Эта битва забрала у меня все. А я позволил ей это сделать...
Длинная полоска пепла неловко падает на подоконник, рассыпаясь на части. Так рассыпались Цепи, уничтожаемые Безумным Шляпником. Так, в конце концов, сгинула и Воля Бездны. С улыбкой на устах, будто так и надо. Так же погибли и все, кто меня окружал. Оз, Крольчиха, Брейк, Шерон, все. Даже Винсент. Те, с кем я проводил день за днем, те, с которыми я едва встречался, но от этого их роль в моей жизни ничуть не изменилась. Эгоистично это, да? Меня можно назвать "последним героем"...
Сигарета незаметно догорела до фильтра и была погашена в пепельнице.
Последний герой, ха? Бесцельно выкуренная сигарета. Окурок. Именно таким себя чувствую. Все. Я... Я уже догорел. Должен был еще десять лет назад, может, тогда и было. Не помню. Не помню, что делал, как выжил. Не помню, пил ли утром кофе. Не помню ничего с того дня. Окурку и не нужна память.
— Господин Найтрей, я же говорила, вам нельзя столько курить! — слишком молод для сиделки, да? Плевать. Я многое пережил. Я многих пережил...
Опускаю взгляд: в пепельнице уже пятнадцать окурков. Когда успел? Неважно.
Пятнадцать жизней. Оз. Алиса. Брейк. Шерон. Винсент. Элиот. Ванесса. Лео. Эрнест. Клауд. Фред. Оскар. Ада. Герцог Барма. Герцогиня Шэрил. Все, кто были для меня как-то важны. Все, кто не безразличен.
Нужно выкурить еще одну... Шестнадцатую... Последнюю, скорее всего. В пачке осталась всего одна.
Зажигалка снова пытается высечь искру. Первая попытка, пятая — бесполезно? Бесполезно. Цепкие женские пальцы выхватили ее из моих рук и швырнули куда-то вниз, из окна, на мощеную улочку. Туда же полетела и почти опустошенная пачка:
— Господин Найтрей! Вы вообще меня слушаете?! — замечаю, что у нее светлые волосы и зеленые глаза. Вот же... — вы хотя бы пытались бросить?!
— Восемь раз, — кивнул я. Или десять? Не помню. Моя память перестала работать в тот день, думаю. Да и важно ли?
Опускаю взгляд на серый пепел на белоснежном подоконнике. Видимо, пока не судьба. Почему?
Я не герой, ничуть. Я даже не окурок. Я тот, кто, использованный, оторвался и упал в личную Бездну. Тот, кого оторвали и сбросили. Я — пепел. Значит, меня уже не докурить. Значит, я не закончу, как все. Мне нельзя. Поэтому я и остался. Мне просто некуда идти. Некуда? Да, некуда. Или... Не помню.

Рюмка. Брейк | Гилберт. (Должен был быть слеш, но...фига, не получился. Ну, разве что, найдутся ПРИЗРАЧНЫЕ намеки...) 273 слова

— Ух! — Брейк, как ни в чем не бывало, отряхнулся и достал из кармана карамельку, — Выбрались-таки. У тебя полезная Цепь, Гилберт-кун, не смотря на то, что это ты.
— На что ты... А, неважно. Где Оз?!
— Да уж, наверняка, в безопасности, — пожал плечами тот, с размаху приземляясь на диван. При совершении этого действия, что-то в складках его безнадежно испорченного одеяния звякнуло, — да и какая разница? Мы ведь вышли, считай, сухими из не то что воды — болота! Да и не с пустыми руками!
— О чем ты вообще?! — Найтрей, притянутый за рукав и посаженный на софу рядом, выражал крайнюю степень непонимания и недовольства.
Шляпник, тем временем, запустил руку под диван и выудил оттуда бутылку красного вина и два стакана.
— Какого?!..
— Это комната Оскара-сама, я думаю, — разливая напиток по тарам, хихикнул альбинос. Пара секунд — он уже всучил одну порцию алкоголя Ворону, — давай-давай!
Гилберт, было, пробовал что-то возразить, но... Против Брейка нет приема, особенно, если ему что-то взбрело в голову.
— За победу, Гилберт-кун!
Однако, под "победой" каждый подразумевал иное, нежели второй.
Одна рюмка до опьянения.
Десятки бочек — и трезв, как стеклышко.
"За победу!" — последнее, что слышал брюнет, будучи в состоянии что-либо более-менее соображать. Потом начались совсем уж абсурдные видения и сны престранного содержания. Он надеялся, что это все-таки сны...
* * *
— Гилберт-сама? — воскликнул втащенный в комнату Лиам.
— Не шуми, — вкрадчивым тоном одернул его Зарксис, незаметно заталкивая пустую бутылку ногой за диван, — мистер Ворон просто немного устал... Скажи лучше, что случилось с Госпожой?

Роза. Винсент/Ада. 260 слов

Все знают, что в саду Найтреев растут самые прекрасные черные розы, которые не уступят по красоте даже всему великолепию клумбам с чайными розами дома Рейнсворт. Однако же, мало кто догадывается, что несчастные кустики каждую ночь терпят жесточайший акт вандализма...

— Ах, госпожа Ада, — елейным голосом разливается Винсент, быстрой походкой приближаясь к одной из группки девиц на летнем приеме, — вы словно прекрасная роза в этом дивном саду!
Леди Безариус смущенно хихикает, прикрывшись тонкой ручкой, затянутой в шелк длинной перчатки, и отчаянно заливается краской. Дамы, стоящие рядом, пожирают Найтрея взглядом вожделения, девушку же — с ненавистью. Разумеется, каждой из них сейчас хочется быть на ее месте, каждая хочет быть поближе к такому великолепному мужчине, такому галантному кавалеру. И каждой искренне хочется верить, что слухи о его ветрености, распускаемые кем-то из, предположительно, слуг герцогини Рейнсворт, — чистая правда. Но никто не догадывается, что...
— Миледи, вы позволите украсть у вас сей чудный цветок? — блондин легко поклонился и, взяв зеленоглазую за руку, увел ее куда-то в переплетения лабиринта живой изгороди из черных роз.
— Прошу прощения, — шепотом бросила та, лучась счастьем и следуя за возлюбленным.

Все знают, что герцогский дом Найтрей славится своими великолепными черными розами. Сотни, тысячи их цветут в саду поместья. Но мало кому известно, что каждую ночь...
— Вы словно прекрасная роза в моем саду... — вкрадчивый шепот льется в сознание девушки сладким-сладким ядом... Поблескивают в лунном свете наточенные лезвия позолоченных ножниц...
Мало кто догадывается, что каждую ночь в этом саду обрывается
жизнь одного нежного в своей нескончаемой красоте цветка. Их просто срезают под чашелистики.
— Вы словно прекрасная черная роза...
Кого срежут следующей, мои красавицы, мои прекрасные розы?..

Серьги. Лиам | chibi!Гилберт | Брейк. 577 слов

— Не подходите!!
— Гилберт-сама, держите себя в руках.
— Не подходите, я сказал!..
— Ги-и-и-илбе-е-е-ерт-ку-у-у-ун, ну будь мужчиной, в конце концов!
— В самом деле, Гилберт-сама...
— НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!!
Возня.
— Ах ты ж, мелкая...! Лиам, заходи с той стороны!
Грохот, крики, нецензурная лексика. Дверь распахнулась, и в коридор метнулась маленькая черная молния, петляющая, как напуганный заяц, а следом — белая и каштановая.
— Не упусти его, Лунеттс! — Брейк придал напарнику дополнительное ускорение сильным толчком меж лопаток. Результат был предсказуемым: юноша просто-напросто поздоровался с ковром в коридоре организации "Пандора". Носом. — Эх. Ну вот что ты за человек, а, Мартовский Заяц? Только что ведь сказал — не упусти. Мало того, что Ворон удрал, так еще и ты тут разлегся.
— Зарксис, твою ж... — прошипел шатен, садясь на полу и, стянув с носа чудом уцелевшие очки, принялся гневно протирать их носовым платком, рискуя заиметь в стеклах дырку.
Однако с этим заданием пришлось повременить — в руки шатену плюхнулся небольшой бархатный мешочек с завязочками:
— Не смей потерять, — бросил на ходу Шляпник, поддевая с пояса свою излюбленную трость с секретом и ныряя в тень ниши в коридоре, — я приведу мальчишку.
Лиам лишь вздохнул, водрузив очки обратно на переносицу, запрятал мешочек в карман и направился обратно в комнату.
* * *
Брейк не задержался надолго: уже через пять минут он вынырнул из-под стола, таща за собой слабо брыкающуюся тушку Найтрея. Которая, впрочем, тут же была бесцеремонно закинута на плечо и швырнута на своевременно поставленный стул. Не очухавшееся еще до конца тельце, для надежности, тут же ловко обвили объятиями крепкой веревки. Ну а что же? Каким бы Шляпник был сотрудником Пандоры, которому не раз и не два доверяли допросы опаснейших преступников, если бы не смог быстро обездвижить жертву, едва ли не приварив к стулу? Гилберт понял это почти сразу, посему только сжался в жалостливый комочек, еще больше срастаясь с мебелью.
— За что?.. — всхлипнул мальчик, поочередно устремляя затравленный взгляд на своих мучителей.
— Меньше кусаться надо, пиранья, — хмыкнул альбинос, демонстрируя раненный палец, — ну-ка, Лунеттс, подай-ку мне эту вещицу... — требовательно протянутая не глядя рука, в которую и лег бархат мешочка.
— Но... Почему я должен?!.. — опасливо косясь на увлеченно распутывающего завязки Зарксиса.
— Это традиция, Гилберт-сама, — ласково, успокаивающе улыбнулся Мартовский Заяц. Попытка не удалась. — все, кто так или иначе относятся к герцогским домам, обязаны.
— Но...
— Никаких "но"! — неожиданно для всех остальных рявкнул красноглазый, — хватит уже. Гилберт Найтрей, немедленно прекрати распускать нюни и прими судьбу как мужчина! И как ты еще собирался спасать своего господина?!
Икнув от неожиданности, Ворон, насколько это было возможно, вытянулся в струнку и в дальнейшем претензий или недовольства не выказывал.
* * *
— Так какого же черта, Брейк?
— Слушаю тебя, Гилберт-кун? — беззаботно отозвался Зарксис, перекатывая за щекой карамельку, — что тебя беспокоит, мальчик мой?
Задохнувшись дымом от такой наглости, янтарноглазый прокашлялся и затушил сигарету от греха подальше:
— Какого черта вы с Лиамом нагнали мне с три короба, проехались по Озу, долгу и моральных устоях? Только чтобы нацепить ЭТО? К тому же, сами не носите.
— Ну ты же та-ак боялся... И вообще, Гил, ты что — не видел Лунеттсовых серег? Слоновий размер!
— А ты?
Шляпник замолк на пару секунд, и Найтрею даже показалось, что по его лицу сейчас пробежала тень. Но только показалось, потому что тот тут же вскочил из-за стола и перебрался на перила балкона, опасно балансируя и хохоча:
— А я итак идеален, Ворон! В отличие от одного трусливого котеночка, который до того боялся проколов, что пришлось обойтись каффом.
И брюнет даже не знал, от чего сейчас вздрогнул: было то упоминание кошачьих или негодование. Ай, и какая разница? Главное, не столкнуть этого придурка вниз. Хотя что ему, "идеальному", станется-то...

Фальшивка. Лотти | Джек. 213 слов

— Ты фальшивка, Безариус!! — почти визжит Шарлотта Баскервиль, придерживая Леона за гриву.
Мальчишка, прислонившийся к толстому стволу дерева, лишь усмехнулся и продолжил вертеть сорванный листик в тонких пальцах:
— Ну, Лотти, не надо так кричать...
Девушка не слушает, гнев застлал глаза алой пеленой, оставив только два ясных пятна — изумрудные глаза блондина, так яростно ненавидимые. Однако она не нападает, в затуманенном сознании больно бьется навязчивая мысль:
— Зачем, Джек?! Зачем ты это сделал?! Вы же... Вы были друзьями!!
Воздух наполнил тихий мелодичный смех, столь отвратительный для леди Баскервиль:
— Друзья? Мы с ним? Не смеши меня, Лотти, я думал, ты не так наивна. Мне важна была Лейси, и только Лейси. Должен же я был отомстить твоему дражайшему господину, верно? Ты ведь понимаешь меня, Шарлотта, понимаешь. Иначе бы не стояла сейчас тут.
— Ты!.. Леон, порви его на части!!
— Хватит, — теперь в его голосе звучали стальные нотки, — Оза скоро хватятся.
Луна выплыла из-за облаков, скользнув светом по лезвию Косы и стекающим по нему струям нечеловеческой крови, и перекинулась на тяжело вздымающуюся груду, над которой склонилась хрупкая женская фигурка. Мальчишка развернулся и направился обратно к виднеющемуся вдали особняку. Коса исчезла, а смятый иссохший листик спланировал на влажную траву.
— ФАЛЬШИВКА!!! — донесся вслед истошный вопль бессильной злобы.
— Сто лет прошло уже, — отмахнулся Джек Безариус, — кому какая разница, как все было на самом деле?